Последствия длительных запоев — реальные истории из жизни алкоголиков. История из жизни алкоголика Истории спившихся женщин
Комментариев: 0
Печальная статистика утверждает, попробовав один раз наркотик, человек не останавливается. Меняется окружение, препараты и дозы, случаются попытки самоубийства и передозировки, лечение в стационарах и работа с психологом, несколько нормальных лет и снова срыв.
Комментариев: 0
Хронический алкоголизм - неизлечимая болезнь, но некоторым удается достичь стойкой ремиссии и прекратить употреблять спиртное. Другие постепенно спускаются вниз по социальной лестнице, пока окончательно не деградируют. Большинство зависимых предпринимают попытки бросить злоупотреблять спиртным, которые не всегда удачны. Для тех, кто привык уходить в долгий запой, истории алкоголиков могут дать толчок завязать со спиртным как можно скорее.
Комментариев: 0
Комментариев: 0
«Когда меня с треском выгнали с очередной работы, я понял, что надо что-то делать. Я вполне созрел для того, чтобы не пить. Я хотел бросить пить: сомнений уже не было, я признал, что я алкоголик.
Комментариев: 0
Я родился Минске в благополучной семье. Никто из родственников не страдал алкоголизмом и тем более - наркоманией. Первые 4 года в школе учился лучше всех в классе. Хорошо помню, что прочитал в первом классе больше 100 слов в минуту! Но поведение у меня всегда было неважным: хотелось самовыражаться, утвердить свое превосходство.
Комментариев: 0
Мое детство почти ни чем не отличалось от детства моих сверстников. Единственное отличие, которое я бы выделил, это то, что я с детства видел тот негатив, который приносит в жизнь человека употребление алкоголя. Мой отец, а в последствии и старший брат, были алкоголиками.
Комментариев: 0
Я начала употреблять наркотики в 24 года, когда училась в институте. Никаких предпосылок для этого не было: я могла похвастаться отличными друзьями, хорошей работой. На последнем курсе у меня появилась подруга, которая употребляла героин. При первой нашей встрече она мне, конечно же, об этом не рассказала, и о том, что она наркоманка, я узнала примерно через два месяца. Подруга употребляла его не внутривенно, а курила. На тот момент на мои плечи навалилось слишком много всего, и я устала. Я жила далеко от родственников, сама себя обеспечивала материально, училась и работала. Плюс меня почему-то мучило чувство одиночества. И когда подруга закурила при мне героин, я тоже захотела попробовать. Она мне казалась такой веселой, спокойной, беззаботной, глядя на нее, я решила, что наркотик поможет избавиться от проблем и ощущения изолированности. И это был первый раз, когда я его попробовала.
Комментариев: 0
Юлия Ульянова была алкоголиком 14 лет. Она рассказала «Афише Daily» о том, как на самом деле становятся алкозависимыми, можно ли окончательно бросить пить и почему сложнее всего простить себя.
Комментариев: 0
Здравствуйте. Моя история началась осенью 2009 года. В это время муж пристрастился к наркотикам, но я этого пока не знала. На тот момент в браке мы были 7 лет. Отношения начали портиться, частые ссоры, скандалы, я считала, что он меня разлюбил. В конце зимы у него на работе начались проблемы. У него было свое кафе и арендодатели его выгнали. В начале марта он сказал, что хочет лечь в санаторий на неделю, что у него сдают нервы и в поликлинике, в которой он наблюдается, терапевт дал ему адрес какого-то санатория. И в один прекрасный момент муж пришел, собрал вещи и уехал в санаторий. Сказал, что через неделю вернется. Сказать, что я была в шоке - это значит ничего не сказать. В это время нужно было вывозить все оборудование из кафе. На мои просьбы подождать и лечь попозже он сказал, что это для него важнее. Когда он приехал в санаторий он позвонил и сказал, что все хорошо, он доехал и ложится. Всю неделю я не могла до него дозвониться, телефон был выключен. Я была вся на нервах, что происходит, я не понимала. За эту неделю я обзвонила всех родственников и знакомых, никто не знал, куда именно он поехал. Ездила в поликлинику, узнать, какой врач и куда его направил. Мне сказали, что последний раз он был в поликлинике в начале января. Оставалось просто ждать. Он приехал радостный довольный в воскресенье вечером. У меня уже не было ни сил, ни желания что-то выяснять, в чем-то разбираться, я такого отношения терпеть не хотела. На мою просьбу свалить из моей жизни он очень удивился. В течение недели он собрал вещи и переехал к родителям.
Комментариев: 0
Хочу рассказать про свой роман с алкоголем. Благодаря ему у меня рушится мой третий уже!!!)) брак. С первым мужем пили вместе, пили только пиво, на градусы не смотрели. Пять семь литров в выходные и литра 3-4 в будни. Прожили 10 лет и как то нам удалось под конец брака остановится, вернее у меня почти удалось. Я бросила а муж по два литра так и пил каждый день, но в меньшей дозе. И тут приезжает моя подруга с Москвы и …я ушла в отрыв. Итог.драка с мужем истерика и развод.
Комментариев: 0
Первый день осени в Битцевском парке. Опушка с мангалом, накрытые столы, но без спиртного. Диджей крутит модную музыку для двух сотен гостей. Каждому, кто забрел на огонек, выдают деревянный брелок, на котором выжжено «17 NA». Никакой конспирологии — это логотип группы «Семнашка» (от наркобольницы № 17, где, собственно, и проходят собрания) международного сообщества «Анонимные наркоманы» (АН). Лесной банкет устроен в честь четвертой годовщины создания группы. Корреспондент «Известий» пришел сюда ради беседы с наркоманом, завязавшим два с лишним года назад. Михаил — веселый, жизнерадостный мужчина лет 50 на вид — широко улыбается. Бывшего наркомана в нем выдают разве что слегка красноватые, будто воспаленные, кисти рук. Глаза ясные, открытые, живые. Он предельно откровенно рассказал «Известиям» свою историю. Сделал он это с одной целью — донести до тех, кто сейчас страдает от зависимости, что выбраться из этого ада можно. В сообществе «Анонимные наркоманы», которое помогло Михаилу остаться в живых, это называется «нести весть о выздоровлении». (Специфика стиля речи собеседника сохранена.)
Комментариев: 0
Первый раз я попробовала алкоголь лет в 13. Кажется, это было пиво. Мы с одноклассницей купили две бутылки на карманные деньги и выпили их прямо на набережной. Нас сильно разморило на солнце, и мы еле дошли до дома (нескольких рублей на трамвай не осталось). Не могу сказать, что этот опыт пришелся мне по вкусу, но у меня осталось ощущение собственной взрослости и крутости: вот я какая, сама себе покупаю пиво.
Невольно мы заговорили о женах. Немного взгрустнули. Один из моих гостей, холостяк, слегка «переборщивший», подмигнул мне лукаво и сказал, что уж, конечно, моя жена сейчас не теряет времени даром.
Я даже не обиделся на него, не стал переубеждать, посмотрел этак сверху вниз и подумал: «Ну разве ты можешь хотя бы вообразить такую женщину, как Ольга! Чудак! Она же Сольвейг!» Гости разошлись поздно. А наутро я проснулся немного оттаявшим и обновленным. И опять началась работа.
В конце апреля научный руководитель вызвал меня в Москву. Я даже не успел дать телеграмму домой.
Жена встретила меня радостными восклицаниями, стала тут же звонить знакомым, крича в трубку: «Папка наш приехал! Приехал папка!». В ее радости я тогда не увидел никакой фальши, которая стала мниться мне позже, задним числом.
Сын гостил у бабушки. Мы тотчас отправились туда. Четыре дня, до 29 апреля, были самыми счастливыми в нашей семейной жизни. Каждый вечер мы ходили в театр, днем - с сыном - гуляли. Дома обедов не готовили, чтобы сберечь побольше времени для развлечений. Ели в ресторане.
Вечером 29 апреля я отправился к своему другу. Жена наотрез отказалась идти со мной, как я ее ни уговаривал. Она стала убеждать меня, что ей срочно нужно погладить белье.
Без малейших подозрений и каких-либо предчувствий я ушел, предупредив жену, что пробуду в гостях часов до двенадцати ночи.
С этим приятелем нас многое связывало, и каждому было что порассказать о житье-бытье за прошедшие полгода. Но часов в девять мне вдруг захотелось возвратиться к Ольге. Путь от Разгуляя до моего переулка возле метро «Кировская» я прошагал, думая о жене, о сыне и с горечью - о предстоящей разлуке с ними.
Минут через двадцать я был уже дома. Жена стояла посреди комнаты в легком пальто и с испугом смотрела на меня. Мое раннее возвращение явно застигло ее врасплох.
Я гуляла.
«Почему такая растерянность? Неужели обманывает? - подумал я.- Нет, не может быть! Мне показалось. С ума сошел за полгода одиночества, стал безумным ревнивцем. Не может быть!»
Где ты гуляла?
По переулку Стопани! А что?
«А что?» - сказала уже твердо, но с какой-то преизбыточной твердостью.
Внезапно я почувствовал сильную усталость, ослабел и прилег на диван прямо в пальто.
По Стопани до Садового кольца и обратно?
«Неправда,- подумал я.- Переулок Стопани перекрыт забором с запертыми воротами. Она не могла по нему пройти к Садовому кольцу».
Пойду прогуляюсь,- сказал я. И вышел на улицу. И почти побежал к этому забору. Ворота, вопреки обыкновению, оказались распахнутыми. И как же я мог подозревать в чем-то Ольгу? Скорее просить прощения!
Однако, придя домой, я вместо извинений неожиданно для себя выкрикнул:
А ворота-то заперты! Ты не могла пройти по Стопани!
Ольга посмотрела на меня растерянно и пробормотала:
Да нет, я ходила вовсе не по Стопани!
Тогда, выходит, ты просто гуляла по парку? Ты хотела пойти по Стопани, но уперлась в запертые ворота и поэтому осталась в парке?
Ну, конечно!
Пойдем погуляем вместе!
Нет. Я посижу дома.
Чуть ли не силой я вытащил жену на улицу, и мы пошли к парку. Я наблюдал за выражением лица Ольги и видел, как напряженно вглядывалась она в полумрак, смотрела на ворота, к которым мы приближались.
Открыты, открыты ворота! Я пошутил!
Ольга молчала. Мы свернули в темную аллею.
Я не помню, как дошел до дома. Помню только, что, войдя в комнату, бросился на диван и стал кричать:
Зачем жить? Зачем же теперь жить!
Этого больше не будет. Я хотела с этим покончить!
И потому ходила к нему?
И я встал с дивана и ударил Ольгу…
Все, что произошло с Глебом Лусаровым вечером 29 апреля в последующие дни, у нас в психиатрии называется реактивным психозом. Это - болезненное состояние, возникающее в ответ на какую-то тяжелую ситуацию, которое, однако, почти всегда со временем проходит практически бесследно. Но в остром периоде такой больной может совершать самые неожиданные поступки, и его, разумеется, лучше положить в психиатрическую больницу, провести курс лечения под самым строгим надзором.
Чем тверже характер, чем сильнее личность, тем легче человек переносит любые невзгоды и травмы. Лусаров не смог справиться с ситуацией, потерял контроль над собой и не нашел ничего лучшего, как попытаться найти утешение в вине.
Да, конечно, алкоголь вначале обычно повышает настроение. Но дело в том, что веселость эта ненормальная, поверхностная. Веселье пьяного -- нездоровое и кратковременное веселье Если же говорить о тяжелых мыслях, предшествовавших приему алкоголя, то мысли эти в опьянении всегда приобретают еще более мрачный оттенок. Нет в вине утешения!
А идеи ревности? Они постоянно сопутствуют алкоголизму. Это давно подмечено многими психиатрами. Без какого-либо повода пьяница упрекает жену в вымышленных изменах, грубо оскорбляет ее, а то и переходит к агрессивным поступкам. Примитивная подозрительность сменяется нелепыми умозаключениями и поступками.
«Ты сегодня не так, как обычно,причесалась,- может заявить такой алкоголик жене,- это знак мужчинам, что нынче вечером я работаю и ты хотела бы поразвлечься!»
Больной с алкогольным бредом ревности следит за женой, подкарауливает ее после работы, поднимает скандал, если она задержалась на несколько минут в магазине. Агрессивные поступки такого больного становятся все более частыми и опасными. Алкогольный бред ревности - прямое показание к срочной госпитализации в психиатрическую больницу.
Попытка Глеба Лусарова найти успокоение в вине оказалась роковой.
И, наконец, следует отметить, что люди, злоупотребляющие спиртными напитками, курением, часто испытывают головную боль, сопровождающуюся повышенной раздражительностью, снижением памяти, нарушением деятельности сердечно-сосудистой системы.
Во всех этих случаях лечебная тактика и профилактические меры, разумеется, будут различны. И правильный совет сможет дать только врач.
Ни в коем случае не следует заниматься самолечением. Систематический и длительный прием такого, например, препарата, как пирамидон, вреден. Кстати говоря, любое болеутоляющее средство может только на время облегчить состояние, не влияя на причину, вызвавшую головную боль.
Итак, причин возникновения головной боли очень много. Среди них немало таких, которые легко устранить. Напомним, что правильный гигиенический режим: разумное чередование труда и отдыха, нормальный сон, полноценное питание, занятия физической культурой - непременное условие предупреждения ряда болезненных проявлений, и в частности головной боли. Не пренебрегайте этими советами!
Всего доброго утра, дня или вечера! Не буду представляться. Возможно, есть и другие женщины, попавшие в схожую жизненную ситуацию.
Я прожила с мужем вместе 19 лет и 11 месяцев. За месяц до годовщины он ушёл от меня. У дочерей уже есть свои семьи, они живут отдельно. В 42 года стала разведёнкой. Мне казалось, что если ты прожил с человеком половину жизни, то это что-то, да значит… Выяснилось, что ни черта не значит. И сильно меня подкосило даже не то, что муж ушёл к кому-то… Он ушёл от меня. Любовницы у него не было, да и сейчас он ни с кем не встречается - живёт один.
Я стала спиваться от стресса и хорошей жизни. Деньги никогда не считала. А выпивать стала… Чёрт, я даже не помню, когда начала выпивать. Порой мне кажется, что я всегда по капельке принимала на грудь. Последние два года выпивала по бутылке полусладкого или сладкого.
Моя жена не пьёт. Сколько раз не спрашивал - почему она не употребляет алкоголь… Отшучивается: то голова болит, то чувствует себя плохо. Ну не пьёт - и ладно! Значит так надо. Но проблема в том, что познакомился со своей женой тогда, когда она была слегка в поддатом состоянии. Значит всё же иногда выпивает!
Это безумно писать на сайт в надежде, что мне помогут, но пока другого выхода не вижу. Да и ситуация у меня как раз… безумная.
Жена стала спиваться. Началось пьянство примерно 3 года назад. Временами жена приносила бутылочку полусладкого вина. Мы могли с ней раз в месяц приговорить за вечерним ужином вино. Готовили что-нибудь мясное, макароны или картошечку. Для нас подобные вечера были чем-то вроде терапии. Мы изливали друг другу души. Обычно такие вечера заканчивались в спальне.
Мне 34 года, есть двое детей: дочке 3 года и сыну 6 лет. В июле стал встречаться с женщиной с работы. Ей 29 лет. В целом очень положительная, начитанная, красивая. Руки из правильного места растут: может в доме создать невероятный уют и содержать его в чистоте. Готовит очень даже сносно. Умница настоящая, если бы не проблемы с алкоголем.
« Мы познакомились у друзей. Я была студенткой, он — недавним выпускником МГУ. Друзей я знала много лет, мы когда-то учились в одной школе. Обычная интеллигентная московская компания. Пели песни, пили вино — как и все, мне кажется. Он был красив, хорошо пел, остроумно шутил — душа компании. Мне было очень лестно, что он обратил на меня внимание. Роман закрутился быстро и развивался очень стремительно. Мы гуляли по городу, он пел мне „Битлов“, читал какие-то стихи, рассказывал истории про московские улицы. С ним было интересно и не скучно: яркий, умный и при этом мягкий и добрый. Я влюбилась без памяти, конечно.
Буквально месяца через три мы решили съезжаться. Каждый из нас жил с родителями, мы не хотели подселяться к кому-то из них, рвались начать свою жизнь, создать „настоящую семью“. Все было в новинку, все было прекрасно.
Мы сняли квартиру, съехались. Однажды проходили мимо загса, он в шутку предложил зайти, я шутку поддержала — подали заявление. Сколько мы были к тому времени знакомы, полгода? Может, чуть больше. Мне тогда казалось, что так и должно быть, что я наконец встретила „своего человека“, вон дедушка мой вообще через 2 недели после знакомства пошел жениться. И жил потом 50 лет в любви и согласии.
Сыграли свадьбу. После свадьбы к нам приехал его приятель из другого города, тогда я впервые увидела мужа очень пьяным. Но значения не придала, ну кто из нас не напивался?
Начали жить. Первые месяцы было очень хорошо. Где-то месяца через два после свадьбы я забеременела. Мы были счастливы, он баловал меня вкусностями, возил к врачу, прикрепил фотографию с узи над рабочим столом. При этом он выпивал, но меня это не очень беспокоило. Ну бутылочка пива вечером. Он же не валяется пьяный! Ну баночка коктейля. То, что он хоть что-то, но выпивал каждый день, меня тогда почему-то не очень смущало.
Где-то за два месяца до родов он ушел в первый запой.
Я оказалась к этому совершенно не готова. Всю жизнь я считала, что запои случаются с „деклассированными элементами“, это вон „ханурики под забором“ уходят в запои и „жрут водку“. А со мной, с моими близкими, с моими друзьями, в нашей среде этого произойти не может, потому что не может, точка. Мы образованные интеллигентные люди, наши родители — образованные интеллигентные люди, ну какой запой. Однако же это был именно он. Шесть дней мой муж лежал, пил и блевал. Больше он не делал ничего. Я не знала, как быть, поэтому послушно приносила ему „на опохмел“(он говорил, что иначе умрет, что вот сейчас 50 грамм похмелиться и больше ни капли). Я приносила ему к кровати еду, которую он не ел. Не мог. Огромная, как дирижабль, со своим беременным животом ходила в местный универсам и покупала пиво, которое сама не пила никогда, сгорая от унизительного стыда. Я не могла заставить себя кому-то рассказать об этом, с кем-то посоветоваться: я растрезвонила всем друзьям и родным, что у меня идеальный брак, прекрасный муж и вообще не жизнь, а сказка. А тут такое. Постепенно он сам вышел из запоя — просто не мог больше пить. Я очень хотела забыть прошедшую неделю. И мы дружно делали вид, что ничего и не было.
Потом родился ребенок. Я писала диплом и работала из дома, ребенок спал плохо, мы тоже. Начали ссориться с мужем. Через пару недель он ушел в запой снова. Я пришла в ужас. Я не давала ему ни капли алкоголя ни на какой опохмел, а он все равно был пьян в дым каждый день. Когда он наконец протрезвел, дней пять спустя, я устроила скандал и „большой разговор“.
Он клялся и божился, что это — в последний раз. Что это просто напряжение последних месяцев. Я поверила. Но верить было нельзя. Так начался ад.
Наша жизнь шла по повторяющемуся сценарию: неделю он пил беспробудно, практически лежа, вставая только в туалет. Потом несколько дней не пил вообще, насколько я могла судить, но оставался полупьяным. Потом начинал пить понемногу через день. Потом каждый день. Потом опять запой. Такой бесконечный круг в 3−5 недель.
Я сблизилась с его старшей сестрой. Она рассказала мне, что на самом деле его отец — алкоголик, что его семья всеми силами старалась скрыть это от меня. Что муж мой пьет давно, и его семья затаила дыхание, когда мы встретились — на волне романтического счастья он почти не пил. Они только молились, чтобы я не узнала об этом до свадьбы, а потом давили на нас, чтобы мы родили ребенка(а лучше трех и как можно скорее). Что вторая его сестра съехала из дома в 17 лет — лишь бы не жить в квартире с двумя алкоголиками.
Я любила его, любила нашу дочь, и долгое время сама мысль о разводе казалась мне кощунственной. Он болен, говорила я себе, он несчастен, кто ж я буду, если брошу его в такой ситуации? Я должна его спасти. И я пыталась спасти. Где-то после третьего или четвертого запоя я стала настаивать, чтобы мы обратились к наркологу. Я слышала, что существует кодирование и зашивание, но не знала толком, что это такое. Но я точно знала, что алкоголизм — это болезнь, а значит, ее надо лечить. Почему после третьего или четвертого? Потому что я отрицала. Я пряталась от реальности. Я не верила, что все это происходит со мной. Я думала, что мне показалось. Что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но когда-то, чего не может быть, происходит в третий раз подряд, приходится признаться, что оно существует.
Он не был буйным и агрессивным, он не пытался меня ударить. Он был тихим алкоголиком, просто лежал и страдал. Когда он был пьян, он начинал говорить всякое. То он говорил, что я мечта всей его жизни, то, наоборот, что он меня ненавидит. То он говорил, что он скоро умрет, то, что он мученик. Что я мученица. Его эмоционально швыряло из крайности в крайность. А вместе с ним швыряло и меня.
Я никогда не пила вместе с ним. Я была кормящая мать, правильная девочка. Мне даже в голову не пришло присоединиться к его пьянкам. Я искала выход. Сперва в интернете. Я читала статьи наркологов, я сидела на форуме, где были родственники алкоголиков. Там я узнала, что существуют специальные группы. Как „анонимные алкоголики“, только для родных. Призванные поддержать, не дать свалиться в созависимость, дать возможность выговориться. И я пошла в такую группу.
Группа состояла из нескольких унылых женщин и куратора. Тоже унылого. Первое, что сказал куратор, открывая группу — „Алкоголик никогда не перестанет быть алкоголиком“. А потом начали говорить участники. Было несколько простых правил: не перебивать, не критиковать и вообще не осуждать. Говорить по одному. Не требовать говорить от того, кто не готов. И женщины говорили. А я их слушала и внутренне заходилась в ужасе. Их родственники-алкоголики — мужья, отцы, братья, матери — не были отбросами общества. Они были обычные люди — из тех, кого я привыкла уважать. Профессор в каком-то институте. Инженер-железнодорожник. Учитель в школе. Даже врач. И все они пили.
Параллельно я искала нарколога. Девочки из группы поддержки относились к этой идее скептически. Им наркологи не помогли. Они рассказывали всякие ужасы(не уверена, что по своему опыту) про жуткие побочные эффекты зашивания и кодирования, как люди становились инвалидами или вовсе умирали. Но я была упорная. Я считала, что раз алкоголизм — болезнь, то нужен врач. Наконец по рекомендации нашла нарколога. Сперва поехала к нему сама. Первое, что он мне сказал — „Алкоголики бывшими не бывают, вы это понимаете? Алкоголик может не пить. Но алкоголиком останется навсегда“. Потом мы говорили, наверное, час. Он говорил то, что я и так знала: что для того, чтобы был результат, нужно желание пациента, что нужна его твердая воля, что если он не хочет — ничего не получится, хоть костьми ложись. И еще он сказал, что нельзя „зашивать“ человека, в крови которого есть алкоголь. Надо, чтоб хотя бы три дня он не пил.
И я стала уговаривать мужа зашиться. Умолять. Угрожать. Упрашивать. Шантажировать ребенком. Он говорил: „Да-да-да“. Но пил. И врал. У нас стали появляться заначки в квартире. Я прятала деньги. Он — бутылки. Я отбирала у него все, до копейки — он шел к гастроному и напивался с местными алкашами. Если не отбирала — он все пропивал, а мне говорил, что потерял или ограбили. И опять этот цикл: запой — несколько дней передышки — запой. Обычно на исходе запоя, когда ему было очень плохо физически, он соглашался зашиться. Но ни разу не выдержал три дня без капли спиртного.
Со временем у него случались странные приступы, когда он вдруг резко бледнел, хватал ртом воздух. Однажды он понес ребенка подмыть и вдруг упал. Я была рядом, подхватила младенца и в ужасе смотрела на мужа, который буквально сполз по стенке. Вызвать врача он мне не дал, боялся, что я его „зашью“ принудительно. Через какое-то время оклемался сам.
Я хваталась за соломинку. В группе поддержки женщины часто делились всякими народными средствами, которые „точно помогут“. Однажды мне там рассказали про такую „панацею“: берешь, говорят, чайную ложку нашатырного спирта, растворяешь в стакане воды, даешь выпить залпом — и все, как рукой. Никогда пить не будет. Я пришла домой, рассказала мужу все честно. „Ты же, — говорю, — хочешь бросить пить? Но не можешь? А вот есть суперсредство. Выпьешь нашатырь и больше — никогда!“ Мы были юные и глупые. Он послушно взял у меня стакан и сделал пару глотков. Вытаращил глаза, страшно закашлялся, рухнул, как подкошенный. Пока я дрожащими руками набирала номер скорой, он очнулся, отобрал у меня телефон и сказал: „Если захочешь меня убить, найди способ попроще, что ли“. И пить, конечно, не бросил.
Я стала винить себя. Я же помнила его — веселого балагура — до свадьбы. Наверное, это я такая плохая жена, что он пьет. Я ходила в халате, я не красилась(напомню — младенец, диплом, работа), я не делала то и это. Я ела себя поедом. Я как-то забывала, что до встречи со мной он уже был алкоголиком. И что одну-две недели между запоями он продолжал быть душой компании. А что у нас там дома происходит — видела только я.
Примерно через год я все-таки признала, что надо разводиться. Пока ребенок еще маленький, не понимает и не повторяет за отцом. Я наконец позволила себе признаться, что я сделала все, что только могла придумать, и ничего не помогло. И что я разрушаю себя каждый день, что от меня прошлой — легкой на подъем, весёлой, красивой, уверенной в себе — осталась бледная несчастная тень, вечно заплаканная и чудовищно усталая. Мы поговорили и вроде обо всем договорились. Я просила только, чтобы он приезжал трезвым, когда будет навещать ребенка, больше ни о чем. Он уехал к родителям.
Я почти сутки рыдала, мне было ужасно жалко себя, ребенка, свою прекрасную мечту(как мне казалось, воплотившуюся в этом браке), своего мужа, который без меня совсем пропадет. На следующий день он вернулся и сказал, что жить без нас не может и готов попробовать все сначала. И я, конечно, его приняла. Мы даже сходили вместе к наркологу. Только ничего не изменилось: на следующий день муж напился снова. Я снова его выгнала, через неделю он вернулся опять. Мы пробовали „начать сначала“ еще трижды. После третьего раза он ушел в запой на две недели, я собрала вещи, ребенка и уехала со съемной квартиры к маме. Через некоторое время мы развелись через суд.
Первые полтора года после развода меня страшно накрывало. Я не могла даже смотреть кино, в котором герои что-то выпивали, мне становилось физически дурно. Я третировала друзей, чтобы они при мне не пили. Постепенно это сошло на нет. Года через три я даже смогла сама выпить бокал вина. Но я до сих пор точно чувствую этот запах — запах запоя и запах алкоголика: его не перепутать ни с чем, ни с последствиями бурной пьянки, ни с болезнью. Я иногда сталкиваюсь в метро с людьми — прилично одетыми, чисто выбритыми — и отшатываюсь, точно зная, что это оно. Передо мной алкоголик. И я чувствую страх. Однажды я подружилась с женщиной, у которой тоже был опыт жизни с алкоголиком, и она мне рассказала, что чувствует то же самое. Это — навсегда. Алкоголики бывшими не бывают. И жены алкоголиков, видимо, тоже».
После школы я поступила на факультет журналистики. На втором курсе вышла замуж и перевелась на заочное: лень было ходить в институт.
Замуж вышла просто для того, чтобы уйти от родителей. Нет, я помню, что была сильно влюблена, но также помню собственные мысли перед свадьбой.
Курю во дворе и думаю: может, ну его, зачем я это делаю? Но деваться некуда - банкет же назначен. Ладно, думаю, схожу, а если что - разведусь.
Я почти не помню ту свадьбу: когда ушли родители, я стала пить водку с друзьями - и все, дальше провал. Провалы в памяти, кстати, тоже нехороший звоночек.
Будущий муж на тот момент жил в редакции газеты, в которой трудился. Мои родители сняли нам квартиру, и мы начали жить вместе.
Я всегда считала себя некрасивой и недостойной любви и уважения. Возможно, по этой причине все мои мужчины были либо пьющими, либо наркоманами, либо и то и другое вместе. Как-то раз муж принес героин, и мы подсели. Постепенно продали все, что можно было продать. Дома часто не было еды, но почти всегда был героин, дешевая водка или портвейн.
Однажды мы с мамой пошли покупать мне одежду. Июль, жара, я в футболке. Мама заметила следы от уколов на руке и спрашивает: «Ты что, колешься?» «Комары покусали», - отвечаю я. И мама верит.
О попытках бросить пить
Я воспринимала в штыки, когда кто-то намекал мне о моих проблемах с алкоголем. При этом считала себя настолько ужасной, что, когда на улице смеялись, я оглядывалась, уверенная, что смеются надо мной, а если говорили комплимент, огрызалась - наверняка издеваются или хотят занять денег.
Было время, когда я подумывала покончить с собой, но, совершив пару демонстративных попыток, поняла, что на реальный суицид у меня не хватит пороху. Я считала мир отвратительным местом, а себя самым несчастным человеком на земле, непонятно зачем здесь оказавшимся.
Алкоголь помогал мне выживать, с ним я хотя бы изредка чувствовала какое-то подобие мира и радости, но и проблем он приносил все больше и больше. Все это напоминало котлован, в который с огромной скоростью летели камни.
Он когда-нибудь должен был переполниться.
Последней каплей стала история с украденными деньгами. Лето 2005-го, я работаю на реалити-шоу.
Работы много, скоро запуск, пашем по двенадцать часов без выходных. И вот удача - в кои-то веки нас отпустили пораньше, в 20.
00. Мы с подружкой хватаем коньяк и летим снимать напряжение в многострадальную бабушкину квартиру.
После (я этого не помню) подруга посадила меня в такси и назвала адрес моих родителей. С собой у меня было что-то около 1200 долларов - деньги не мои, «рабочие», их-то у меня и украл таксист. И, судя по состоянию одежды, просто вышвырнул меня из машины.
Спасибо, что не изнасиловал и не убил.
Помню, как, в очередной раз отличившись, я говорила маме: может, мне закодироваться? Она отвечала: «Что ты выдумываешь? Тебе просто нужно взять себя в руки. Ты же не алкоголик!» Мама не хотела признавать реальность просто потому, что не знала, что с ней делать.
От отчаяния я все-таки пошла кодироваться. Мне хотелось отдохнуть от неприятностей, которые на меня то и дело обрушивались. Я не собиралась бросать пить навсегда, скорее устраивала себе трезвый отпуск.
О болевом пике
Я не задумывалась о ребенке (если честно, до сих пор не уверена, что материнство - это мое), но мама постоянно говорила: «Меня родили, когда твоей бабушке было 27, я тебя тоже в 27, пора бы и тебе рожать девочку».
Я подумала, что, возможно, мама права: я замужем, и к тому же все люди рожают. При этом я не спрашивала себя: «Зачем тебе нужен ребенок? Хочешь ли ты за ним ухаживать, нести за него ответственность?» Тогда я не задавала себе вопросов, не умела разговаривать с собой, слышать себя.
О жизни с трезвостью
Алкоголь - очень тяжелый вид отдыха. Сейчас я поражаюсь, как мой организм вообще все это выдержал. Я лечилась, пробовала бросать и снова срывалась, почти потеряла веру в себя.
Окончательно я бросила пить 22 марта 2010 года. Не то чтобы я решила, что именно 22-го, в светлый день весеннего равноденствия, я перестаю пить, ура. Просто это была одна из многочисленных попыток, которые привели к тому, что почти семь лет я не пью. Ни капли. Не пьет муж, не пьют родители - без этой поддержки, думаю, ничего бы не получилось.
Поначалу я думала примерно так: увидев, что я бросила пить, Боженька спустится ко мне на землю и скажет: «Юляша, какая же ты умница, ну наконец-то дождались, теперь-то все будет хорошо! Я тебя сейчас награжу как положено - будешь у меня самой счастливой».
К моему удивлению, все было не так. Подарки с неба не сыпались.
Я была трезвой - и на этом все. Вот она, вся моя жизнь - свет как в операционной, не спрячешься.
По большей части я чувствовала себя одинокой и ужасно несчастной. Но на фоне этого глобального несчастья я впервые пробовала делать другие вещи, например, говорить о своих чувствах или тренировать силу воли.
Это самое важное - если не можешь идти в другую сторону, нужно хотя бы лечь в ту сторону, сделать хоть какое-то телодвижение.
